Foramen lepus
Как гласит старая психиатрическая шутка: «Как отличить иллюзию от галлюцинации? Если вокруг бутылки пляшут маленькие зеленые чертики, то это галлюцинация, а если большие и розовые – то это иллюзия, потому, что на самом деле они маленькие и зеленые.»
Чертей на моем столе не наблюдалось, бутылки тоже, ее заменяла чашка кофе. Препаршивейшего кофе, честно говоря, но не настолько, чтобы вызывать внезапные нарушения в восприятии реальности, однако, ничем другим объяснить сидящего на ободке чашки крошечного жако в черном вязаном подшлемнике и с цветочным горшком под крылом не получалось. Ни разу не ботаник, но подозреваю, что чахлый пучок листьев, торчащих из горшка, считал себя фикусом.
Вы скажете «чудо», но с чудесами у меня негласная договоренность, которую мы соблюдаем последние лет двадцать: я в них не верю, а они со мной не происходят. Все довольны.
— Чего вылупился, верзила? Сомневаешься в том, что все это происходит на самом деле? — жако спрыгнул с чашки, важно прошествовал по столу и с абсолютно невозмутимым выражением клюва цапнул меня за палец. Это было больно.
— Как я понимаю, с вопросом моей реальности мы разобрались. – мой собеседник слегка наклонил голову в сторону, словно задумавшись, а не повторить ли. — Теперь можно перейти к вопросу о твоей. Поскольку ты не десятилетняя девочка и не компьютерный гений, то белый кролик тебе не положен по статусу. Но без проводника ты опять заплутаешь в своем нигде и опять всюду опоздаешь, кроме никогда и своих похорон, да и это не точно. И именно поэтому я здесь. Готов ли ты к тому, чтобы сделать шаг, который изменит все. Совсем все. Если готов, то скажи: «Да», если нет – «Нет». Учти, второй попытки у тебя не будет. А время и так уже исходе.
После пары бессонных ночей, нескольких литров кофе и сэндвича, кажется, с курицей, мой мозг по работоспособности напоминал машину Бэббиджа, в которой смазку перепутали с песком для высушивания чернил, потому сил у меня хватило на то, чтобы кивнуть. Надеюсь, что мы с попугаем в одной культурной традиции.
— Отлично! Я знал, что так будет. – неведомым образом жако уже очутился на моем левом плече, умудрившись не выронить в процессе свой фикус. — Вперед, вперед, мой долговязый друг! Настало время явить себя городу и миру. Готов ли ты проверить, насколько глубока кроличья нора?
Как глубока кроличья нора? Ну и сказанул, весьма надеюсь, что мне не придется прыгать в какой-нибудь канализационный люк. Это дурно пахнет и сопровождается недурственным шансом переломать ноги. И не только.
Прыгать никуда не пришлось – сразу за открытой дверью кафешки меня встретило ничто. Или нечто. Слегка колыхающаяся зеркальная пелена, словно в старом фантастическом кино, в которой отражалось все кроме меня. И ощущение из разряда тех, что возникают, когда ты стоишь на самом краю обрыва, очень высокого обрыва, который никто не озаботился огородить хотя бы киперной лентой.
Впрочем, чем я рискую? Беспросветным одиночеством, парой десятков лет бесцельной и бессмысленной жизни и местом в муниципальной могиле. В лучшем случае.
Я подумал еще целую секунду и сделал шаг вперед.
